Платановый лист.

розы…

Вступление.

Мы познакомились совсем случайно. Ты покупала мороженое, а я - пиво. Люди, которые много смеются, вызывают у меня два противоположных чувства. Одно - неприязнь, если смех кажется мне пустым. Другое - симпатию, если смех открытый чистый и звонкий. Твой смех потянул меня к тебе. Твое имя показалось мне дурацким, совсем тебе не подходящим. Ты легко улыбалась и легко плакала. Только до какого-то момента я не знал, что ты умеешь плакать. И то и другое ты делала искренне. Я даже завидовал этой искренности. Ты умела смотреть на вещи широко открытыми глазами. Видеть не то, чем они являлись, а то, чем ты бы хотела, чтоб они были.

Мы шли по проспекту. Не знаю, может, ты никогда его не любила. Я так и не захотел поинтересоваться. Может потому, что боялся. Вдруг ты его не любишь? А я-то его люблю! Мне пришлось бы отказаться от любимого места прогулок. Ради нее может быть. Но ради тебя - нет. Я устроился на новую работу. Более скучную, но и более оплачиваемую.
-ничего! Кто-то же должен это делать, правда? Можешь гордиться - ты пожертвовал собой ради общества.
Я подумал тогда о том, что жертвовал только ради денег. Тебе я, конечно, этого не сказал. Тебе я хотел казаться героем. А еще я почему-то впервые подумал тогда о том, что отражение, пожалуй, иногда ярче, чем оригинал.

Часть 1

Шел дождь. Ты стояла на остановке под своим стареньким зонтиком. Я ехал мимо в маршрутке. Тебя я увидел случайно. Я вообще плохо вижу. Знаешь, странно, но я всегда относился к тебе как к игрушке. Я всегда считал, что ты мало чего понимаешь, живешь без цели и без осознания факта своего существования. Причиной нашего знакомства я считал твое внешнее сходство с Ней. Я крикнул водителю и тот остановил маршрутку. Я спрыгнул с подножки в лужу и подошел к тебе сбоку. Ты обернулась и, подпрыгнув от радости, повисла у меня на шее. Зонтик упал, я хотел было его поднять, но ты прошептала мне на ухо: «не трогай, лучше поцелуй меня».
Мы стояли на остановке. Ты хвалила меня за то, что я вышел, увидев тебя. Я думал о том, что в следующий раз не выйду, если ты будешь так бурно реагировать на наши встречи. Через несколько минут мы уже шли в сторону твоего дома. Я курил свою сигарету, а ты повисла у меня на руке и рассказывала про героев какого-то сериала. Странно, ты ведь прекрасно знаешь, что я терпеть не могу телевизор и все, что с ним связано.
-… а он тогда посмотрел на нее так, как ты тогда на Иру, ну, когда она попыталась у тебя на шее повиснуть… - тут она резко перевела тему - Блин, ты же меня тогда не видел, другой взял бы и поддался, а ты у меня не такой! Вот здорово, что я полюбила тебя, а ты меня, скажи?..
Я подумал о том, а любил ли я тебя когда-нибудь, подумал о том, что я на самом деле всегда был тебе верен. Да вот только верен я был не тебе, а ей. А ты… Странно, кто же ты все-таки для меня? Я сам начал понимать, что ты такой же живой человек, как и я только недавно. Вслух я промычал что-то вроде «ага, супер» и ты, довольная ответом продолжила пересказывать мне сериал.

На часах была уже половина третьего. Я сидел за компьютером. Кажется, искал в Интернете какую-то программу. Когда я сижу ночью при бледном свете монитора, копаясь червем в бесконечном саду Интернета, и слушаю Pink Floyd, мне становится грустно. Может дело в музыке, уводящей куда-то за грань реальности, в странное ощущение сродни тому, что бывает, когда еще не совсем просунулся, но уже и не спишь. Может дело в Интернете. Вот уж на самом деле лучший способ почувствовать себя букашкой, одним из миллионов и миллионов людей, сливающих, выкачивающих и перегоняющих терабайты информации по этой гигантской сети. В такие часы становится грустно и всегда одиноко. Одиноко от музыки, от отблесков сотен сознаний на страницах форумов и чатов, от изредка встречающихся потрясающе интересных людей…
Я отключил Интернет и поднял трубку. Шесть цифр – не так уж и много для того, чтобы услышать чей нибудь голос. Восемь гудков. Ты конечно спишь, но мне, если честно, было наплевать на твой сон. Знаю, стоит сказать, что соскучился по тебе, и ты простишь мне этот ночной звонок. Как прощала уже много раз. Протрешь сонные глаза на другом конце провода и улыбнешься. Я представил себе, как ты сонно потягиваешься, как на твоем худом лице промелькнет гримаса недовольства. Мне вдруг захотелось обнять тебя. На секунду в душе вспыхнуло что-то теплое, при мысли о том, как ты, опираясь рукой о пол, тянешься за лежащим на рабочем столе телефоном, как в темноте нащупываешь теплой со сна рукой пластмассовую трубку и нечетким движением подносишь к уху.
- Алле… – Голос сонный и хриплый. – Алле!.. – уже громче.
- Привет, это я.
На секунду в проводе остается только тихое шипение.
- Привет.… А я спала…
- А я нет. – Смеюсь я в трубку.
Опять повисло молчание.
- Какой ты все же эгоист…
Я опешил. Впервые за четыре месяца нашего знакомства ты не начала делано капризничать, так чтоб я понял, что это не хорошо будить людей ночью, но ты конечно не против, потому что рада меня слышать. Странно, я даже и не задумывался над тем, а какой у тебя бывает серьезный тон. Мы всегда или смеялись, или ты мне восторженно о чем-то рассказывала, а я что-то бурчал в ответ.
- Я спать хочу. – Ну вот, это мне уже знакомо.
Мы потом долго говорили о всякой ерунде, ты рассказала мне о какой-то страничке, которую нашла в пресловутом Интернете. Я обещал запомнить адрес. Конечно, я этого в очередной раз не сделал. Сначала, когда мы только познакомились, я честно заходил на все порталы, куда ты советовала. Там оказывались или странички детских не пошлых анекдотов, или wallpaper’ы почему-то всегда в розовых и голубых тонах или душещипательные истории из жизни каких ни будь девушек, заблудившихся в Интернете. Мне это быстро надоело, и я перестал даже пытаться запомнить адреса, которые ты с таким старанием записывала на бумажку. На следующий день ты спрашивала, понравилась ли мне страничка, а я говорил, что еще не зашел, или что она просто супер. Ты, удовлетворенная моим ответом, переходила на другую тему.
Странно, я ведь на самом деле даже не пытался понять, что стоит за этой постоянной веселостью, неунывающим оптимизмом и блеском больших карих глаз. Я как-то даже не всегда понимал, что ты тоже можешь чувствовать, считая, что это только моя прерогатива, а твои чувства, если они и есть считал полнейшим примитивом, чем-то сродни дубинке первобытного человека.
Мы закончили разговор только под утро. А я еще долго думал о твой первой фразе. Знаешь, я тогда сделал поразительное для себя открытие. Ты тоже человек. Как я. Ты не просто кукла, которая двигается, дышит и делает то, что я хочу. Ты смотришь на мир такими же глазами, как и мои, и видишь то же самое, что и я. Только под другим углом. У тебя пальцы, похожие на мои и они наверно ощущают предметы почти так же как и мои. Скорее всего, даже острее, точнее. У тебя ведь очень нежная кожа… А еще, ты, наверно, тоже о чем-то думаешь по ночам. Я ведь не всегда заставал тебя сонную. Иногда ты поднимала трубку, и я слышал твой бодрый голос. О чем ты думаешь ночами?

Часть 2

Знаешь, я помню, как ты плакала. Я понял, что ты умеешь плакать только тогда, когда ты заплакала. А ведь до этого я считал, что хорошо разбираюсь в людях. Никогда не думал, что твое лицо, почти всегда смеющееся, может быть так искажено. Некрасиво растянутые губы, сморщенный маленький носик… Тебе не идет плакать. Лицо становится отталкивающим, каким-то неправильным, но… черт побери!!! Я тогда впервые понял, что не хочу, чтоб ты плакала. Не хочу не потому, что ты мне не нравишься плачущей, я ведь всегда мог просто развернуться и уйти… Я просто не хочу, чтоб тебе было плохо… Странно, правда?
Мы сидели в кафе. Маленькое такое заведение, недалеко от парка. Не знаю зачем я потащил тебя туда… ты ведь не любишь кафе. Я люблю. Было накурено. За соседним столиком сидела парочка: девушка с большими серыми глазами и аккуратными, очень правильными губами и парень, немного полный с какими-то отталкивающими чертами лица. Приплюснутый нос, неверно очерченные губы… Я еще думал, что она, такая вроде симпатичная в нем нашла? Ты пила ананасовый сок, медленно потягивая его из трубочки с зонтиком. Я пил кофе. Ты смеялась, прижимаясь к моему плечу, рассказывала о вчерашнем дне. Мы не виделись вчера. Я даже не слушал тебе, видимо было достаточно того, что я рядом. Я думал о девушке за соседним столиком. Она была красивее тебя. Я наблюдал, как она медленно достает из пачки сигарету, как просит у парня зажигалку, как прикуривает, глядя на кончик пламени, как затягивается, отнимает ото рта сигарету, со следами малиновой помады… Интересное зрелище. Я даже не заметил, как ты замолчала. Я обернулся - ты уже плакала. Тихо, пряча лицо в руки. Странно… Знаешь, я не сразу сообразил что ты плачешь. Как-то неловко я попытался тебя успокоить, но ты похоже даже не замечала этого. Я хотел встать и уйти - не люблю, когда кто-то плачет, но не смог. Удивительно, но твои слезы резанули меня по живому. Я заплатил официантке, и почти на руках вытащил тебя из этого кафе на свежий воздух. Мне почему-то казалось, что ты не понимаешь, что происходит вокруг. Я дотянул тебя до лавочки в парке и в полном недоумении пытался тебя успокоить, я спрашивал, что с тобой, в чем дело, но ты продолжала тихонько всхлипывать. Я разозлился от своего бессилия, накричал на тебя. Ты притихла, но рук от лица не отнимала. Я сел на другой конец лавочки и попытался успокоиться. Ветер таскал по асфальту бумажки, рвал кроны деревьев. Я кусал губу, смотрел на желтые листья и силился понять, что случилось.

- Она тебе нравится? Да?
Я обернулся. Твои Красные заплаканные глаза, напряженно-жалобное выражение лица…
- Боже мой! Да ты о чем?
- О ней, о той, в кафе…
- Не говори глупостей, я тебя люблю… - я произнес единственное, что смог придумать. Знаешь, тогда я в первый раз поверил в то, что сказал.
Поразительно, как быстро меняется у тебя настроение. Только что ты почти плакала, а теперь смеешься. Говоришь что-то об ананасовом соке, о тишине в кафе, о той девушке, о ее парне, так словно не она была причиной твоих слез. Ты говорила, а я смотрел на тебя. Красивая. Да, ты на самом деле красивая. Я никогда этого не замечал. Немного неправильные черты лица, смазанная тушь на ресницах, остатки помады на губах, но что-то очень притягательное в тебе, что-то есть в глубине твоих глаз такое, чего я еще никогда не встречал… Мимо пробежали двое ребят ты проводила их взглядом и начала какую-то новую тему. По аллее мимо нас прошли парень с девушкой из кафе. Я бросил мимолетный взгляд на девушку, стараясь, чтоб ты не увидела. Ты наверно заметила, но ничего не сказала. Я посмотрел на тебя и улыбнувшись перебил:
- Я тебя люблю.
Я тогда подумал о том, что она не смогла бы вот так заплакать. Просто не смогла бы. Не позволила бы себе. Не решилась бы. Кто бы мог подумать, что иногда чтоб заплакать нужно больше решительности, чем чтоб сдержаться…

Часть 3

Я сидел на бордюре. Тут чисто, сидеть можно. Солнце потихоньку нагревало прохладную землю. Мимо изредка проезжали машины. Я сидел один. Здесь далеко до дома, далеко до тебя. Ты сейчас пьешь кофе в своей маленькой квартирке и смотришь телевизор. Наверно сидишь на диване с треснувшей ручкой, поджав ногу под себя. Здесь осень почти догнала меня. Впервые в этом году я почувствовал ее запах здесь, в Швейцарии, еще летом. Если б ты сейчас была здесь, то наверно села бы ко мне на колени. Или может на плечо. Ты бы говорила. Не важно о чем, просто говорила бы. Об этой стране, где я никогда и не думал оказаться, о чистоте на улицах, о смешных людях которых бы наверно повстречала. Ты бы не молчала. А я просто пялюсь на платановый лист. Я здесь впервые увидел это дерево. Похоже на ясень. Странно, никогда не думал, что простой лист может напомнить мне о тебе. Даже не знаю, как это получилось. Он упал мне в руку. А я подумал о тебе. Жаль что тебя нет рядом.
Я только тогда понял, как мне хорошо с тобой. Когда глядел на этот лист. Я вспомнил твои руки, плечи, наклон головы, прищуренный озорной взгляд. Наверно я привык к тебе. А может нет, может мне просто грустно. Я не знал. Я только понимал, что ты мне нужна.

Часть 4

Там было жарко. Очень жарко. С первых минут пребывания в этом городе сразу понимаешь, что находишься на юге. Ростов встретил меня раскаленной тротуарной плиткой, запыленными деревьями и горячим солнцем. После московского дождя и прохлады это кажется почти адом. Я вообще люблю дождь. Летний, яркий, мокрый до самого тела, со звонкими каплями и отблесками молний на умывающемся асфальте. А тут пыль и ветер, который носит ее по выцветшим газонам и кидает пригоршнями во вздыбившиеся бордюры. К вечеру становится свежее, и люд валит на улицы, уже не работать, а отдыхать. Я сидел в кафе, на улице под синим зонтиком, на котором было написано Pepsi. Сновали мимо официантки, пиво из бутылки потихоньку лилось в стакан, а из него в меня. Потом на столе появлялась новая бутылка, и с ней происходило то же самое.
Я смотрел на проходящих мимо людей. Какая-то запоздалая бабулька тянула полную сумку, из которой торчали огурцы. Проходили парочки, обнявшись и пьяно покачиваясь. Проходили группы парней с бутылками пива и матом. Шагали девушки по двое и трое, обсуждая какие-то свои проблемы. Прогуливались одинокие парни и девушки, пробегали дети, таща за руку родителей и показывая пальцами на аттракционы в другом конце парка. За столиками рядом седили какие-то кампании. Одна из них, как я понял из обрывков разговоров доносившихся до меня, была собранием одноклассников. Судя по их виду, школу они покинули года три назад. То и дело кто-то из них вскакивал и начинал отплясывать под звуки музыкального центра, потом, быстро утомившись садился за стол, хватался за сигарету и пластиковый стаканчик и вступал в разговор.
Другая компания – двое парней и три девушки. На их столике стояла только одна полуторалитровая бутылка пива, которая не кончалась уже второй час. Эти сидели тихо и о чем-то беседовали. Точнее беседовали четверо. Одна девушка сидела со скучающим видом и как и я рассматривала все вокруг.
Как она подсела за мой столик я не заметил. Просто повернулся, чтоб налить в пластиковый стаканчик еще пива, а она уже сидела за моим столиком.
- Ты не против? – Спокойно произнесла она.
- Пива хочешь?
- Да.
Я кликнул официантку и та принесла еще две бутылки.
- Ты здесь часто бываешь? – спросила она.
- Нет. Я вообще в Ростове проездом.
- А где ты живешь?
- Во Владикавказе.
- У… далеко…
- Да нет…
- А как тебя зовут?
- Давид.
- Редкое имя… звучное…
- У нас не редкое…
Мы пили пиво молча. Она пила много и быстро. Я медленней. Когда у нее или у меня заканчивалась бутылка я звал официантку и та приносила новую.
Минут через сорок она спросила слегка заплетающимся языком:
- А не хочешь узнать как меня зовут?
- Как?
- Света.
- Мило…
- Знаю, дурацкое имя…
- Мне на Свет везет… Часто встречаю…
В это время кто-то поставил Агату Кристи на центре. «Два корабля». Компания одноклассников на минуту притихла, а потом принялась подпевать.
- Хорошая песня. – Сказала она.
- Да.
Песня закончилась и зазвучало что-то очень танцевальное с элементами техно. Из-за ее столика к моему подошел парень:
- Свет, ты идешь? Мы уходим…
- Не, идите…
Парень странно посмотрел на меня, ухмыльнулся и пошел к своим. Прохаживающихся мимо людей становилось все меньше пропали дети с родителями, бабульки, разошлись почти все парочки… А в кафе народу стало больше. Подошла какая-то компания: все шестеро как один в черных джинсах и обтягивающих маечках. Внешность у всех тоже кавказская. Они сели за столик с краю и что-то долго заказывали официантке. Пришли трое уже пьяных ребят и заказали водку так громко, что наверно слышал весь парк.
Я допивал пятую бутылку, моя подруга шестую. Почти все время мы сидели молча или обменивались короткими репликами по поводу музыки.
- Пойдем отсюда. Шумно тут очень. Пойдем ко мне.
Она впервые за вечер достала из сумочки пачку с сигаретами и закурила. «Vogue». Я покачиваясь встал и заплатив официантке забрал свою пачку со стола.
- Ты где живешь? Далеко?
- Нет…
- Тогда пошли…

Часть 5

- Вот здесь…
Мы стояли перед серой металлической дверью. Она долго искала ключ. Мы зашли. Она прошла на кухню. Я пошел в зал. Диванчик. Шведская стенка. Тусклая лампочка в старой люстре. Выцветшие черно-белые фотографии на стенах. Вот это видимо сама хозяйка квартиры на руках у отца, это наверно ее мать… Это она наверно идет в первый класс. Милое личико, смешно сморщенный курносый носик, два больших белых банта тонкие ножки выглядывают из сарафанчика советской школьной формы. На губах радостная улыбка. А это портрет. Наверно лет 16. Подбородок опирается на руку. Видимо фотограф специально так посадил. Большие темные глаза. Мечтательный взгляд.
Она зашла с бокалами в руках. Открыла бар, достала открытую бутылку вина, включила музыкальный центр, поставила на журнальный столик бокалы и налила.
- Бери, вкусное, честно…
Я взял бокал и сел на диван. Она села рядом вполоборота поджав под себя ногу. Я глотнул. Она тоже. Я смотрел ей в глаза. Она мне. Я глотнул еще раз. Она одним махом выпила все, что было и, поставив бокал на пол, притянула меня к себе.
Утром я проснулся на том же диване. Она лежала рядом и прижавшись ко мне всем телом водила пальцем по моему плечу. Голова была легкая. Я улыбнулся:
- Доброе утро.
- Доброе утро.
Она смотрела мне в глаза. Почему-то с опаской. Потом, почесав щеку о диванную подушку, спросила:
- Ты когда уезжаешь?
- Сегодня вечером.
- Жаль. А то познакомила бы тебя со своей сестрой. Они с родителями завтра приезжают. Она бы тебе понравилась. Она смешная такая, стихи пишет…
- Я тоже.
- Правда?
- Да.
- Почитай что ни будь, а?
- Да я так не помню… честно…
Мы долго еще лежали так раздетые на диване под пледом. Она гладила мое плечо, а я думал о тебе. Я вспоминал твое тело. Тонкое, хрупкое, маленькую грудь, узкие плечи, идеально правильные бедра… Мне стало больно. Я вдруг понял, что я тебя предал. Просто так. Просто от скуки, от выпитого пива, не знаю от чего… Первый раз по-настоящему изменил тебе. Что-то наверно изменилось в выражении моего лица.
- Что с тобой? Все в порядке?
Я посмотрел на лежащую со мной девушку. Высокая, наверно сантиметров на десять ниже меня ростом, крепко слаженная, не полная, но и не худенькая. Я впервые заметил веснушки на ее лице, смотревшемся совсем по-детски без макияжа. Темные серые глаза. Большие. Светлые ресницы, загоревшая кожа. За окном шумели машины, где-то недалеко ломали асфальт отбойным молотком. Звуки смешивались, и, казалось, глушили друг друга так что в комнате казалось совсем тихо, и слышно было только наше дыхание. Я тебя предал. Я захотел встать, одеться уйти, убежать отсюда, забыть эту ночь, эту девушку, с которой меня не связывает ничего кроме сегодняшней ночи, но понимал, что теперь от себя так легко мне не уйти. Мне вдруг стало противно от себя самого, от того, что она лежит рядом. Я снова посмотрел на нее. Она смотрела на мое плечо и тихонько, мягко улыбалась. Мне стало ее жалко. Сегодня я уеду, она останется. Она не виновата в том, что я сделал. Мы еще немного полежали так.
- Ладно, пора вставать, мне еще за вещами ехать.
Она нехотя поднялась. Прошлась по комнате, подпрыгнула, присела на корточки рядом с диваном, положила на краешек локти и улыбнулась глядя мне в глаза. Потом прикусила губу и в уголке ее глаз показались слезы. Потом видимо совладав с собой опять через силу улыбнулась и прошептала:
- Ладно.
Я оделся, выкурил сигарету на балконе, зашел на кухню и поел предложенную яичницу. На душе было как-то неуютно. Неуютно от моего предательства, от слез в глазах этой девушки, оттого, что мы, наверно, никогда больше не увидимся… Одевая туфли, я поймал себя на мысли о том, что мог бы остаться здесь, встречаться с ней…
Она стояла в дверном проеме свет из зала падал мне в глаза и я не видел ее лица.
- Если будешь у нас, заходи.
- Обязательно…
Повисло молчание.
- Ну ладно, пойду я…
- Давай, пока!
- Пока!

Часть 6

Знаешь, когда я приехал домой я совсем забыл о ней. Я думал, что ты для меня просто ее жалкая копия, а оказалось, ты это просто Ты.
Я сказал тебе о девушке в Ростове. Ты закусила губу и не сказав не слова встала и ушла. Я не стал тебя догонять. Я думал ты вернешься, как всегда возвращалась. Или позвонишь вечером, как делала это обычно. Ты не вернулась. Не позвонила. Два дня я просто злился. Я думал про себя что буду говорить тебе, когда ты позвонишь, обдумывал твои возможные ответы. Но ты не звонила. Потом я стал беспокоиться все ли с тобой в порядке. Весь вечер я смотрел на телефон. Казалось вот еще секунда и он зазвонит. Но он молчал. Кто-то словно нашептывал мне: «Да кто она такая, что не хочет мне звонить?! Да я себе еще десяток таких найду! Да пошла она!..»
Потом я не выдержал. Шесть цифр. Щелчки в трубке. Гудки. Первый… Второй… четвертый… шестой…
- Алле.
Я бросил трубку. Ты была дома. От этого мне стало еще хуже. Я мерил свою комнату шагами. Час, другой. Потом лег спать. Утром пошел на работу. Весь день маялся. Думал что сделать. Вечерами мы часто ходили по проспекту. Я вышел с работы и пошел по осеннему проспекту. Под ногами мельтешили кленовые листья. Начинал накрапывать дождь. Ты сидела на лавочке.
- Я так и думала, что ты придешь сюда.
- Почему? – Холодно спросил я.
- Просто знала. Не спрашивай.
- Хм - м. – Нахмурился я. – Ты ничего мне сказать не хочешь?
Я всегда так делаю. Я всегда обвиняю сам первый. Так проще. Я думал, ты сейчас начнешь нервничать пытаться понять в чем дело, спрашивать то же самое у меня. Но ты ответила по-другому.
- Хочу. – Ты на секунду замолчала словно собираясь с мыслями. Я терпеливо ждал. – Да, я хочу сказать тебе, что мы больше не встречаемся. Все. Я устала от твоего ко мне отношения. Я не игрушка, что бы ты не думал по этому поводу. – Я открыв рот, смотрел на тебя ошеломленным взглядом. Не знаю, сколько ты готовила эту фразу, но свое действие она на меня возымела. – Я тебя люблю, но это уже ничего не значит.
Ты что-то еще говорила потом, но я уже не слушал. Я был в шоке. Я мог ожидать всего чего угодно, но не этого. Мне вдруг стало невыносимо больно. Я вдруг понял, что не могу тебя потерять. Просто не могу. Захотелось кричать, захотелось схватить тебя за плечи и встряхнуть, сломать что ни будь, как-то излить свою тоску. А потом я начал злиться.
Я перебил тебя:
- Послушай, я все понял. Прощай.
Я развернулся на 180 градусов и твердой уверенной походкой ушел. Внутри все клокотало. Захотелось натворить глупостей. Я пнул ни в чем не повинную урну. Та со звоном упала и раскидала на асфальте пустые банки и мятые салфетки. Я не оглядываясь пошел дальше.

Часть 7.

Всю неделю я гулял с разными подружками по тем местам, где мы любили ходить с тобой. Мне вешались на шею, рассказывали всякие дурацкие истории а я думал о тебе. С какой-то детской злостью представлял себе, как ты будешь проходить мимо одна, как увидишь меня стоящего с девушкой в обнимку. Даже не знаю, зачем мне это было нужно. Просто чтобы отомстить… За что? Я и себе – то толком объяснить не мог. Или может чтоб тебе стало одиноко и ты позвонила. Не знаю.
А вчера я сидел на лавочке с одной из своих знакомых. Точнее она сидела у меня на коленях и что-то говорила о своем прошлом парне. Потом замолчала. Я смотрел на нее и думал о тебе. Ты бы не стала рассказывать мне такой бред. Что, интересно, ты мне рассказывала. Не помню. Но не такую фигню. Потом я ее поцеловал. Просто, чтоб замолчала. Поцелуй оказался долгим, она все никак не отпускала меня. Губы были мягкими но какими-то бесформенными. Я вспомнил твои поцелуи. А потом увидел тебя.
Ты шла с каким-то парнем под руку. Я присмотрелся. Твой друг, кажется одноклассник бывший ты меня даже знакомила с ним когда-то. Он тебе что-то рассказывал и смеялся. Ты не смеялась. Ты смотрела куда-то вдаль. В груди что-то оборвалось.
- Что такое? Приведение увидел?
- Нет. Пойдем домой.
- Что? Зачем? Я не хочу домой!
Я встал, поставил ее на землю и, не слушая, протестов потащил на остановку, посадил в маршрутку, сам поймал такси и быстро доехал до дома.
Вчера я понял, что сойду с ума, если ты не будешь со мной. Я метался по комнате, ломал тарелки на кухне. Я представлял, как вы с ним целуетесь. Я представлял, как он ласкает тебя, как ты прижимаешься к нему. Представил твое тело в его объятьях. Я понимал, что это всего лишь мои фантазии, но ничего не мог с собой поделать. Я бил кулаками по столу. Вскакивал, хотел ехать куда-то. Потом приказывал себе успокоиться. Снова садился на кресло и курил. Сигарета заканчивалась. Я снова вставал, ходил по комнате. Кончилась пачка. Часы показывали 3:22. Я лег на диван и без сил выключился.
Сегодня я проснулся в двенадцать дня. Еще часа два я просто лежал в кровати. Мысли разбегались я не мог ни на чем сосредоточиться. Потом я встал, кое как умылся, потратив на это почти час. Что-то приготовил себе поесть. Поел. Оделся, вышел.
Я ходил по городу. Просто ходил. Внутри было пусто. Казалось в душе дуют сквозняки. Я ни о чем не думал. Мерил шагами знакомые улицы, останавливался на светофорах, перебегал дороги… В голове словно билась какая-то мысль, но так, будто за стеной. Казалось еще чуть-чуть и она пробьется… Но под ногами пропадали улицы, площади, переулки, а мысль была все так же далеко. Не помню, как я оказался в парке. Не помню, как сел на эту мокрую скамейку. Помню, подумал, что здесь мы впервые поцеловались. Помню, что мысль пробилась ко мне именно на той скамейке, перед прудом.
Я вспомнил тот поцелуй. Боже, сколько у меня было первых поцелуев?.. А помню я только этот. Правда еще тот, на самом деле первый тоже помню.
Там, сидя на лавочке я и решил позвонить тебе.
Сейчас уже четверть десятого. Пол часа назад твоя мама сказала мне, что тебя нет дома, но скоро ты придешь. Я не знаю, что я скажу тебе, когда услышу твой голос. Что-то должно прийти мне в голову.
Шесть цифр. Щелчки в трубке. Гудки… Первый… Второй…
- Алле…